Спустя годы я вновь отправился к своему Бате — суровому русскому мужику, познавшему отцовство в лихие девяностые. Его методы воспитания были выкованы в советскую эпоху, когда детей растили в строгости, но с безграничной преданностью семье. В его взгляде читалась мудрость поколения, прошедшего через испытания и не утратившего человечности.
Встреча с ним стала путешествием в прошлое, где каждая деталь напоминала о годах, проведенных под его крылом. Он учил меня жизни не словами, а примером — честным трудом, прямотой и верностью своим принципам. И теперь, глядя на него, я понимал, что его суровость была лишь оболочкой, скрывавшей огромное сердце, готовое на всё ради сына.
